Хаим возвращается домой, открывает дверь и видит, как его маленький сын трахает няню, стоящую на четвереньках.
— Ты что, не видишь, как ребенок надрывается — ему же неудобно! Не можешь лечь, антисемитка проклятая!
Хаим возвращается домой, открывает дверь и видит, как его маленький сын трахает няню, стоящую на четвереньках.
— Ты что, не видишь, как ребенок надрывается — ему же неудобно! Не можешь лечь, антисемитка проклятая!