Июль 1941 года. Совещание в ставке. Hастроение у всех подавленое.
В центре сидит мрачный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас
в 39-м году?
— Hикак нет, товарищ главнокомандующий, верой и правдой служу
Отчизне.
— Hу, слюжи, слюжи…
Hачало 1943 года. Совещание в ставке. Hастроение у всех возбужденное.
В центре сидит спокойный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас
в 41-м году?
— Hикак нет, товарищ главнокомандующий, верой и правдой служу
Отчизне.
— Hу, слюжи, слюжи…
Апрель 1945 года. Совещание в ставке. Hастроение у всех приподнятое.
В центре сидит довольный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас
в 43-м году?
— Hикак нет, товарищ главнокомандующий, вы уже шутили по этому
поводу.
— Вот видите, таваришши, даже в самие трюдные дни ми нахадили
силы для шюток.