Живот у Катрин заметно вырос, скрывать грех уже больше нельзя было, и она призналась матери, что беременна.
— О Боже! — запричитала мать. — А кто отец?
— Откуда мне знать? — захныкала дочь. — Ведь ты же говорила, что мне рано выходить замуж!
Живот у Катрин заметно вырос, скрывать грех уже больше нельзя было, и она призналась матери, что беременна.
— О Боже! — запричитала мать. — А кто отец?
— Откуда мне знать? — захныкала дочь. — Ведь ты же говорила, что мне рано выходить замуж!